Сегодня передали привет от мамы девочки тринадцати лет, с которой я недавно работала. Я вообще-то не работаю ни с детьми, ни с подростками. Как правило. У меня не хватает специфических знаний. Я работаю с ними только в тех случаях, когда знаний нет ни у кого. Я беру в работу только таких детей и подростков, которые перепробовали множество специалистов и им не помогло. Не потому, что специалисты были плохими, а потому, что привычные схемы не работают. Я умею работать в зоне неведения и находить выход, но не потому, что такая умная (хотя я умная, да), а потому что выдерживаю давления неведения и позволяю процессу раскручиваться самому. Следуя за ним, но не пытаясь рулить.
Иногда получается из пройденного пути таки вычленить схему и понять, что запускало проблему, но иногда, как в данном случае, я и сама толком не знаю, что именно сработало.
Девочка, как и все такие мои клиенты, была кошмаром специалиста. Конкрентно она испытывала чудовищное напряжение при контакте с кем-нибудь, кроме семьи и близкой подруги. В школе не могла отвечать в классе, не могла переносить хоть какое-то проявление чужого внимания. Даже доброжелательного, не говоря о другом. Она словно была без кожи и любое прикосновение вызывало чудовищную боль. Мои клиенты иногда начинают рыдать, когда я спрашиваю, чего именно они хотят, но на вопрос "Как вас зовут?" Раньше никто не плакал. Так мы и провели первый час, я подвинула ей пачку салфеток, корзину для бумаг и мы разговаривали прямо так, через ее непрекращающиеся слезы.
Здесь, в Швеции есть некоторый пунктик на проявлении сильных чувств. Как я понимаю и школьный психолог и спецы из больницы просто пугались ее слез и пытались ее как-то утешить, поддержать, но вообще-то тем самым отменить ее слезы. В общем, ни с одним спецом дальше первой встречи у нее не сложилось.
Я не пыталась ее утешить. Ее слезы были частью нашего общения и только так она вообще могла хоть что-то мне рассказать. И я просто приняла такой формат общения.
Наверное, единственное, что я сделала в нашу первую встречу, это объяснила ей, что слезы - самый простой и безопасный способ тела сбросить сильное психическое напряжение и она свободна плакать столько, сколько ей надо. Но когда закончился час, она вдруг вытерла лицо салфетками, посмотрела мне прямо в глаза и улыбнулась. И сказала, что ей понравилась наша встреча и она придет еще.
Полностью от и до она плакала еще три или четыре встречи, потом только иногда, потом плакать перестала. С ней невозможно было разговаривать о проблемах в лоб, мы использовали метафорические карты и карты "Персона" и вот тут оказалось, что карты дают достаточную дистанцию от проблемы, чтобы о ней заговорить. В общем, работать было интересно и непонятно. Она сильный и талантливый человек.
Мы не встречались слишком часто - я постоянно была в разъездах, а работали мы только лично, но с какого-то момента салфетки ей больше не требовались. Она улыбалась, разговаривала, внимательно слушала меня. Смотрела в глаза. Тогда я решила, что она просто ко мне привыкла и включила меня в близкий круг, но потом оказалось, что ей вообще стало проще с чужим вниманием.
После того, как мы закончили, прошло несколько месяцев. Теперь это совсем другая девочка, даже внешне. Хотя про внешность мы с ней не говорили ни разу.
Она сдала национальные тесты, которые сдаются комиссии, где приходится мало того, что говорить с незнакомыми, так еще и с несколькими сразу, да еще в ситуации оценки - ее самый страшный кошмар. Но сдала, сейчас спокойно отвечает на уроках, даже стала ходить на физкультуру, раньше просто не могла. У нее улучшились отношения с симблингами, хотя про братьев-сестер мы тоже практически не говорили.
В общем, я рада. Но моя специально натренированная память содержит большую часть информации с консультации с клиентом в закрытом виде, распаковывая архив только только при работе. Вообще это очень удобно, но есть свои недостатки - сейчас я в упор не помню, о чем именно мы говорили. А записей я тогда почти не делала. То есть восстановить, как шел процесс, я сейчас не смогу. С другой стороны, когда будет похожий случай, все само вспомнится.